Банджо Патерсон - Вол

Думаю, хватит с меня пока австралийской скотины.
Оригинал: Банждо Патерсон (Banjo Paterson)
Перевод: Павел Очкин (Rumiflan)

Вол


Австралийских волов – животных длиннорогих, угрюмых, тупых и мстительных – разводят далеко в Квинсленде, в удалённом имении в Невер Невер ленд, население которого живёт на дампере и говядине и способно за один присест съесть целую банку солёных огурцов, если вдруг ему захочется чего-то вегетарианского. Здесь, под лучами палящего солнца, в окружении мух, и пыли, и одиночества люди из года в год работают с волами. Не следует полагать, что они занимаются этим ради развлечения. Тому, кто считает разведение рогатого скота видом спорта, и перевозка кирпичей покажется интересным занятием.
Время от времени в городах случается резкий подъём спроса на продукты животноводства, и формируются синдикаты, контролирующие их продажи. Гладко было на бумаге, ДА ЗАБЫЛИ ПРО ОВРАГИ.
Вам практически задаром достаётся участок площадью в несколько тысяч квадратных миль. Стадо для разведения также обходится необычайно дёшево, а срок погашения векселей велик. В ваш обслуживающий персонал входят: менеджер, жаждущий получить свою долю, пара белых полудиких рабочих скотоводческой фермы, готовых трудиться за гроши, и кучка чернокожих, которым опиумный пепел дороже денег. За растения платить не надо, можно вообще обойтись без дополнительных затрат: вам не пригодятся ни сарай для стрижки, ни стригальщики, нет необходимости и в перевозке скота на рынок, ибо волы готовы сами идти на тот свет. Несмотря на низкие цены, прибыль от этого дела всё-таки должна быть велика. Итак, жизнь рогатого скота «на ферме» начинается, и хозяева уже надеются, что животные быстро размножатся и обогатят их. Пустые мечты! Скот проклят.
Никому ещё не удавалось объяснить причину дефицита. Даже самый опытный скотник, взглянув на цифры, не поймёт, почему они не работают. Но факт остаётся фактом, и сами скотники тут совершенно ни при чём. В конце концов, овцы предпочитают смерть жизни – и если вспомнить, в каких условиях они живут, то ничего удивительного тут нет; быки и коровы, однако, будут из кожи вон лезть, чтобы прожить как можно дольше.
Если их разводят на низинных землях, а в случае наводнения попытаются увести с пастбищ, они скорее всего пойдут навстречу воде и утонут, стоит хозяевам отвернуться. Как правило, коровы так поступают не из-за суицидальных порывов. Они просто привыкли группироваться на наилучших участках земли и размножаться, несмотря даже на воду; на что бы они ни рассчитывали, смерть всё равно прибирает их к рукам. Такова судьба.
В случае наступления засухи животные съедают всё, что растёт вблизи воды, и им приходится отправляться на поиски пищи в далёкие края. По дороге они слабеют, валятся от усталости, а когда останавливаются утолить жажду – застревают в грязи и умирают.
А иногда иммигранты из Провиденса приносят с собой плеврит. Большие сильные создания, заразившись, падают в тени деревьев и встречают смерть свирепым взглядом. Может статься, что на животное нападёт клещ, и тогда даже вожак стада становится жалким, дряблым, пошатывающимся от слабости существом. Стоит состоянию коровы или быка достаточно ухудшиться – всё кончено. Овцу можно выгнать на другое пастбище, если это уже никуда не годится, но с крупным рогатым скотом такое не прокатит. Коровы чаще погибают в дороге, чем на пастбище. Их хозяева только и могут, что следить за ними и молить небо о дожде. Оно всегда откликается... после смерти скота.
На описание самих животных уйдут годы. Все овцы – на одно лицо, но каждый бык и каждая корова уникальны. Погонщики запоминают привычки и склонности каждого отдельного вола – вон тот одноглазый любит гулять в стороне от стада, тот любознательный всегда пытается подобраться к погонщику, как бы желая заговорить с ним, а вот этот бунтовщик вечно старается спровоцировать давку и бодает впередистоящих.
Как говорится в стихотворении «Где лежат усопшие» бедного Боака: «Одна только Ночь может освободить их – Мертвецы в это время летят! Только испуганный скот разглядит их – Вот они мимо летят! Все скоты дружно такт отбивают, А торговцы веселья не знают – Усопшие, глядя на это, от смеха сдыхают! Мертвецы в это время летят!»
В лагерях скот, без сомнения, видит призраков – иначе как объяснить, что сотни коров – одни бодрствуют, другие дремлют, но все смотрят в разные стороны, – мгновенно, как бы услышав недоступный людям сигнал тревоги, вскакивают и бросаются бежать В ОДНОМ НАПРАВЛЕНИИ, подальше от невидимой угрозы?
Пытаться тихо подкрасться к рогатому скоту ночью – плохая идея; если будете свистеть или что-нибудь напевать, у вас больше шансов подойти поближе, чем если бы вы молчали. Отсутствие звука вызывает у животных панику, в которой они, как правило, способны быстро перескочить через отдыхающего неподалёку от них соседа и помчаться прямо во тьму. С каждым шагом страх в животном становится всё сильнее, и вот оно уже несётся через лес, сокрушая попадающиеся на пути деревья и пни, ломая ноги и рёбра и доводя самого себя до изнеможения. Рогатый скот, «вышедший на дорогу», – существо непредсказуемое; никто не знает, что у него на уме. В этом он отличается от овец, чьи действия можно предсказать со стопроцентной вероятностью.
Коровы – воплощение порока в мире рогатого скота. В Австралии самым сильным оскорблением считается назвать кого-то или что-то «коровой». Во всём словаре скотника нет слова, которое бы точнее передавало его горячее негодование. Помимо преувеличенной стервозности, коровы наделены дьявольским мастерством доставления неприятностей.
Не издавая ни звука, корова «откладывает» своего телёнка так умело, что даже десять рабочих скотного двора его не найдут. Пока идут поиски, она беззаботно щиплет травку и ведёт себя так, будто никогда в жизни не рожала. Если его вдруг находят, начинается самое интересное. Двухдневный телёнок Боб, еле держащийся на ногах, и с места не двинется без разрешения матери. Можно попробовать переместить его силой, но пользы от этого никакой. Если достаточно долго приставать к телёнку, он рано или поздно начинает звать на помощь. Мать откликается на вопли отпрыска, бодает и людей, и лошадей без всякого разбору и, отказываясь возвращаться назад, уводит своё чадо за наиболее толстое дерево, растущее в самой каменистой части пересохшего ручья.
Находясь в обществе матери, телёнок старается всячески её поддерживать. Стоит, однако, ему от неё отстать, как он последует за лошадью, направляющейся обратно во двор, думая, что это – его мама-корова. Мать, конечно, даёт ему чёткие указания перед расставанием. Затем простодушный фермер, привязав телёнка к забору, ставит рядом с ним пса-охранника. И вновь, заслышав крики о помощи, корова врывается во двор и спасает своё чадо. Там её ловят, привязывают к перекладине, подпирают, дабы она не смогла увернуться, а затем выдаивают всё молоко до последней капли. Через некоторое время корова приходит в себя и занимает место у кормушка. Она знает, что скоро её черёд, а потому ведёт себя как образцовая дама.
Понятия звука и расстояния чужды коровам и телятам. Если корова находится с одной стороны забора, а её чадо – с другой, то она, пожелав пообщаться с ним, просовывает голову через преграду, подносит губы к его уху, как бы собираясь что-то прошептать, а затем мычит так громко, что слышно за две мили; любой человек оглох бы от такого звука; однако телёнок, немного подумав, отвечает протяжным воплем прямо в ухо драгоценной родительницы. Такой диалог может продолжаться часами, без дурных последствий для обоих собеседников.
В работе с рогатым скотом есть определённый риск, умение справляться с которым делает человека умным, уверенным в себе и самостоятельным. Работа с овцами делает людей мрачными и немного безумными, что приводит к вечным забастовкам, однако никому ещё не доводилось видеть бастующего рабочего скотоводческой фермы. Истинный конюх считает, что ни в чём не уступает своему боссу, и, как и «босс», он ничего не зарабатывает. Рабочим же платят регулярно, а потому живётся им лучше.
Овцеводы любят думать, что знают о рогатом скоте всё и могут при желании работать с ним. Один квинслендский погонщик смог как-то раз перегнать большое стадо от Кейп-Йорка до самого Нового Южного Уэльса, кое-чем приторговывая по пути. Часть коров надо было доставить мелкому овцеводу из Брэйдвуда, закупавшему сотни голов рогатого скота, чтобы перепродать подороже. На весь путь у погонщика и животных ушло восемь месяцев, в течение которых последние вели себя тихо. Но вот дали о себе знать овцевод и его помощники. Они подъехали к стаду верхом на доморощенных скакунах, подгоняемых двадцатифутовыми кнутами. У этих людей на лице было написано желание продать прибывшую скотину по приличной цене. Овцевод и его спутники несколько раз проскакали вокруг ошарашенных коров, давая шенкеля и похлёстывая кнутами. В конце концов, ослабленный долгой дорогой скот пришёл в себя. Затем они принялись отбирать нужных им животных. Лошади носились по кругу, кнуты раздражали быков с коровами, и на дороге царил полный бедлам.
Квинслендские погонщики смотрели на это с удивлением, а их утомившиеся от восьми месяцев почти беспрерывной езды лошади давали своим ногам отдохнуть. Наблюдая за производимым овцеводами отбором, они, наконец, решили присоединиться, и вскоре необходимое количество голов скота было набрано. Ни криков, ни кнута им не понадобилось. Главный погонщик подогнал скотину к покупателю и заметил: «Вижу, ВАМ не так уж часто приходится этим заниматься».
Пока я пишу, из-за горизонта появляется расположенный на равнине скотный лагерь. Синее небо над головой, под ногами шуршит высокая трава, великолепное стадо разноцветных коров беспокойно ходит по кругу, каждый норовит ткнуть другого рогами; среди этих угрюмых полудиких животных взад и вперёд перемещаются быстрые сухощавые ковбои; лошадь и человек действуют сообща, они бдительны, быстры и решительны.
Вот где-то в стаде спрятался белый бычок. Дорогу! Дайте пройти! Кони и их всадники медленно спускаются в волнующееся море рогатого скота. Взгляд человека сосредоточен на выбранном бычке; жеребец нетерпеливо осматривает коров, пытаясь обнаружить искомое животное. Давка ослабевает, и сбоку показывается белый бычок, пытающийся снова затеряться. Внезапно он и ещё пара-тройка коров бросаются в сторону от основного стада, и в этот момент ковбой и его конь встают у них на пути. Животные неуклюже бегают туда-сюда, пытаясь вернуться к своим товарищам. Всем, кроме белого бычка, позволяют это сделать. Что же касается его, то бедняга скоро обнаруживает себя в окружении коней и всадников с их злосчастными кнутами. Он петляет, изворачивается и притворяется, что сейчас ринется вперёд, но жеребцы, предвидя каждое его движение, быстро занимают нужную позицию. Наконец, белый бычок видит, к какому стаду его хотят присоединить, и направляется к своей новой компании без особых возражений. Покончив с этим, конь и всадник возвращаются к отбору.
Всё это – замечательная демонстрация умений и знаний, вдвойне приятная благодаря энтузиазму жеребцов – больших и глупых существ, у которых каждый нерв на пределе и никакого здравомыслия. Они всегда напускают на себя такой жалкий вид, как бы умоляя позволить им поучаствовать. В лагеря по отбору скота кони скачут не без удовольствия: эти копытные готовы дни напролёт выгонять из стада выбираемых хозяевами коров и быков. Стоит, однако, неумелому наезднику сесть на них и начать тянуть за поводья, у коней сдают нервы, и им становится неудобно и страшно. Первоклассный жеребец в одних руках способен стать неуправляемым чудовищем в других.

Банджо Патерсон - Начинающий садовод

Не понимаю, что мне так нравится в этом писателе?
Оригинал: Банждо Патерсон (Banjo Paterson)
Перевод: Павел Очкин (Rumiflan)

Начинающий садовод


Вашим первым шагом на пути начинающего садовода будет присесть и подумать, чего вы хотите добиться, выбирая это занятие? Если то место, где вы живёте, вы арендуете помесячно, как часто и бывает, то выращивание фруктового сада или дубовой аллеи особой пользы не принесёт. Вам необходимо нечто быстрорастущее и способное выдержать пересадку, ибо если возникнет желание переселиться, то будет неправильно оставить на произвол судьбы растения, ради которых вы потратили столько сил и патентованного удобрения.
Нам доводилось знавать одного букмекера – родом, между прочим, из самого Сан-Леже, – чьей страстью, как ни странно, были лошади и цветы. Каждый раз, когда он «одерживал большую победу» – а случалось это часто, – во дворе появлялись передвижные, поставленные на полозья деревянные хлева, а в сад владения, в котором он тогда жил, засыпались тонны почвы настолько качественной, насколько позволяло состояние.
Букмекер также держал у себя великолепных коней, выращивал редких лошадей и хризантемы на выставку. Стоило землевладельцу, проходя мимо, заметить сияющий обилием цветов сад, как он тут же принял решение повысить своему жильцу арендную плату в первый день следующего квартала.
Однако когда букмекер «садился на мель» – такое случалось по крайней мере дважды в год, – давала о себе знать его привычка переселяться, не оповещая хозяина. В таких случаях он обычно запрягал в повозку пару ломовых лошадей и покидал имение с наступлением ночи. Выращенные его трудом розы, деревья и хризантемы букмекер всегда брал с собой, не забывая даже о почве, в которой они выросли; иногда он вёз с собой весь сад. Целый сад путешествовал с ним по окрестностям Сиднея; ему всегда казалось, что регулярная смена воздуха идёт хризантемам на пользу.
Если вы твёрдо уверились, что садоводство – именно то, что вам нужно, и уже решили, что будете выращивать, можно переходить к следующему шагу, а именно, к расчёту шансов добиться поставленной цели.
Если ваш сосед держит бойцовых кур, можете не сомневаться: однажды эти птицы пожалуют к вам, и глазам откроется следующая картина: петух опустошает ваши цветочные горшки, вырывая всё подряд, будто солому, просто ради того, чтобы расчистить место, на котором можно расслабиться и смахнуть с себя пыль. Могут объявиться и уличные козы. Эти существа обязательно съедят молодые побеги, причём будут выискивать самые ценные растения с такой внимательностью, что даже опытнейшие садоводы позавидуют.
Поэтому не следует и думать о выращивании нежных или привередливых растений. Многие неопытные садоводы всю жизнь борются с Природой, однако каждый раз, когда между людьми и нею возникает противостояние, оно всегда заканчивается её победой.
Наилучшим выбором для начинающего садовода без сомнения является растение с синими цветами, известное как «свинчатка». Оно невзрачное, но довольно выносливое, а потому может расти где угодно. Естественно, свинчатке нужны хорошая почва и достаточное количество осадков, но, в принципе, она может выжить и без них. Куры и петухи не способны навредить этому растению, и даже козы, не сумев перегрызть его твёрдые ветки, с досадой оставляют кустарник в покое. Цветок свинчатки ни красотой, ни ароматом не отличается, зато цветёт она девять месяцев в год; вас душит уличная пыль и печёт летнее солнце, а старой доброй свинчатке хоть бы что. Разведение этого кустарника надо поощрять, но неопытные садоводы, руководствуясь ошибочными принципами, как правило, презирают свинчатку.
Садоводы Провиденса также рекомендуют новичкам кустарник, известный как кладбищенская герань, и космею, цветущую каждый год, стоит однажды её посадить. Что же касается ползучих растений, бигнония и лантана способны выжить даже в самых тяжёлых условиях. Выращивание деревьев, вроде фикуса ржаволистного, – признак патриотизма. Это растение прекрасно подходит для наработки навыка садовода, так как оно полностью сбрасывает листву, и после него надо каждый день подметать во всём саду.
Вы – ученик матушки Природы, и вашей целью должно стать поощрение выживания сильнейших. Два вида травы, известные как сыть и Парраматта, способны противостоять чему угодно, будь оно живым или мёртвым. В любом справочнике садовода, как правило, указано, как с ними бороться, однако зачем уничтожать стойкие растения ради слабых и нуждающихся в постоянном уходе? Совершенно незачем. Природа избрала траву Парраматту, а кто вы такой, чтобы спорить с Природой?
Приняв решение выращивать сильные, простые растения, способные выжить в тяжёлых условиях, вы можете переходить к выбору инвентаря.
Начать надо с лопаты, однако помните, что в скобяных лавках обычно продаются лишь громоздкие орудия, предназначенные для разнорабочих. Не покупайте их. Вместо этого, найдите небольшую – примерно в два раза меньше – лопату: лёгкую, удобную и не утомляющую запястье. Она поможет вам встретить трудности с энтузиазмом и даже удостоиться лицемерного восхищения жены. После того, как полчаса покопаете, попросите супругу растереть вас какой-нибудь мазью от боли в спине. Дальше лопата вам уже не понадобится.
Помимо неё, будет необходима лишь тачка; во всяком случае, её наличие считается обязательным для перевозки ящиков виски в дом. Грабли пригодятся, если ваш терьер загонит кота на дерево и приготовится напасть на бедолагу в случае попытки бегства.
Кстати о терьерах. У одного из наших знакомых живёт пёс, занимающийся садом вместо него. Небольшой пожилой терьер, страдающий провалами в памяти. Стоит псу закопать в саду кость, как его хозяин приходит, выкапывает её и уносит с собой. Вернувшись, пёс не находит своей захоронки, из чего делает вывод, что, возможно, ошибся и копал не в том месте; решив, что так и есть, он пускается на поиски кости, переворачивая акр за акром садовой почвы. Это избавляет его хозяина от необходимости гнуть спину.
Разумный садовод-новичок, конечно, не станет спорить с Природой – он будет разделять её взгляды. Что может быть приятнее, чем проснуться в 11:30 в воскресенье и взглянуть через окно на украшенную перистой Парраматтой лужайку и растущие бок о бок цветы кладбищенской герани, свинчатку и фикус ржаволистный?
Вот врата в сад открываются, и отряд местных коз, возглавляемый пожилым благоухающим старейшиной, которого все кличут Де Ветом, врывается внутрь; но им не по зубам мощные стебли Парраматты, а свинчатка и фикус и вовсе не привлекают их внимания. Через некоторое время они встают друг другу на плечи, перебираются через забор и отправляются в соседний сад, хозяин которого одержим идеей вырастить розы для выставки.
Наконец, последний козёл из отряда Де Вета переваливается через забор в сад вашего соседа, оставляя старейшину позади, и в эту секунду пожилого лидера обнаруживает ваш маленький пёс. Де Вет, судя по всему, изо всех сил пускается прочь. Подобно одержимому, пёс бросается вслед за животным, однако подобраться к козлу ближе чем на фут он не может. Мы говорим: «Судя по всему, изо всех сил» – ибо нам хорошо известно: при желании Де Вет способен сравняться в быстроте бега с грейхаундом; в то же время он никогда не превышает скорости, минимально необходимой для поддержания расстояния между ним и преследующей его собакой.
Заслышав лай и блеяние, сосед выбегает на террасу и замечает уличную погоню.
– Ха! Опять этот несчастный Де Вет! – говорит он. – У вашего пса нет ни шанса поймать его! Почему бы вам не поставить себе такие же ворота, как у меня? Тогда он не сможет к вам забраться!
– Да, через ваши ворота ему не пройти, – отвечаете вы, – однако мне кажется, что его отряд уже у вас на заднем дворе.
В неистовой спешке ваш сосед сбегает по лестнице, а козья банда, уже успев изрядно проредить его драгоценные горшечные растения, без хлопот перебирается через забор и возвращается на улицу через ваши ворота.
Если какая-нибудь лошадь хочет пройтись по прочному дёрну из Парраматты, растению ничего не будет, а вы можете позабавиться, запустив в неё стулом из окна первого этажа.
Бойцовые куры другого соседа, хлопая крыльями, стремятся в ваш сад, чтобы порыться в земле, и покудахтать, и распушить свои перья под кустом свинчатки; вас, однако, это не волнует. А как же иначе? Навредить растению они не могут; к тому же, вам уже известно, что небольшая чёрная курица и крупная жёлтая прямо сейчас откладывают для вас яйца, спрятавшись за самым густым из кустов.
Ваш маленький пёс неистово носится из одного края сада в другой, гавкая и роя землю, потому что мимо проходит его соперник – пёсик, живущий вниз по улице – со своим хозяином. Каждый из них заявляет, что хочет оказаться на месте собеседника – этим они занимаются уже три года. «Выступление» питомца вас не напрягает. А всё почему? Потому что, следуя указаниям этой статьи, вы выбрали именно такие растения, навредить которым собака не может.
После ленча вы покидаете дом, возможно, чтобы размять ноги, или поупражняться с лопатой, или разрешить конфликты между курами; вы мимоходом собираете отложенные ими яйца, подзываете своего пса и со спокойной совестью отправляетесь на прогулку.

Банджо Патерсон - Вынося суждение

И снова Патерсон.
Оригинал: Банждо Патерсон (Banjo Paterson)
Перевод: Павел Очкин (Rumiflan)

Вынося суждение

Круглую площадку в четыре акра, ограждённую частоколом, осаждали толпы поселенцев аутбэка. Позади них были продуктовые склады и гаражи, из которых доносились гудение, жужжание и грохот оставленных без присмотра паровых молотилок и землечерпалок. Толпы экскурсантов проходили мимо стойл, глазея на жирных волов; выступления пользовались успехом, сытый стеклянными шарами по горло гусь вытаскивал эти злосчастные кругляши из оловянной банки, а шоумен-боксёр демонстрировал свою мускулатуру за пределами навеса, пока его коллега уговаривал молодёжь района покаяться в своих проступках, дабы толпа не наступила на те же грабли.
Вдруг на краю площадки открылись ворота, и лошади, рогатый скот, собаки, машины и велосипедисты высыпали на арену. Этот парад, а скорее хаос, был обычным делом. Взнузданные лошади и пони пустились вокруг арены рысью. Каждый конь и каждый водитель авто верил, что все взгляды устремлены только на него; лошади (самые тщеславные создания в мире), сгибая шеи, со свистом неслись мимо озадаченной толпы, пока у зрителей не закружились головы. В центре созданного скакунами урагана встали на дыбы полнокровные жеребцы, выражая неповиновение всему белому свету; великолепные, обладающие длинной чёлкой и мрачным мстительным взглядом быки шагали мимо, как бы пытаясь вспомнить, кто ударил их в последний раз. Такое впечатление, что это работающее на публику животное всегда таит обиду на кого-либо.
Среди жеребцов и быков находились собаки с ослами. Собак вели за собой служители, судя по всему избранные по принципу «чем больше пёс, тем меньше попечитель»; что же до ослов, то только им одним было всё равно, что происходит вокруг, ибо эти животные мирно спали во время выступлений, просыпаясь лишь иногда, чтобы развеять скуку.
Стоявших в центре арены суровых с виду наездниц «судил» дрожащий от страха служащий. Бедняга боялся взглянуть дамам в лицо. Несмотря на это, он быстро и с извинениями осмотрел лошадей и их всадниц, шёпотом объявил победителей и рванул к трибуне служащих, его единственному спасению от гнева отвергнутых красавиц. Побеждённые женщины тут же начали «выступать», то есть спрашивать вселенную, видала ли она когда-нибудь что-то подобное?! Но помощники судей уже ускакали прочь, так что невинные жертвы могли лишь горделиво кружить по арене да осыпать публику недовольными взглядами.
Всё это время помощники судей и члены комитета бродили среди участников выступления, отыскивая, кого бы ещё оценить. Униформист, здоровяк на мелкой животинке, рыскал по кругу, ревя как бык: «Четырнадцать мышастых туда, а вы двенадцать – сюда, и счастливого выступления вам и вашим коням!» Со временем каждый получил свой балл, и все разошлись, ворча. Затем вышли шеренгой быки, чьи конфликты так и не были разрешены, гонщиц убедили удалиться, а униформист звонко проорал: «А где же судьи конкура?»
Из-за трибуны служащих вышел юркий темнолицый жилистый мужчина небольшого роста. В своё время он участвовал в стипль-чезе и даже тренировал всадников. Опыт общения с лошадью, этим хитрым животным, у него имелся немалый, и этот человек обычно подолгу пребывал в раздумьях, прежде чем высказать своё мнение. Он сел за стол и что-то быстро записал в тетради. Тем временем из циркового бара показался огромный волосатый мужик, чьё красное лицо переполняло тупое самодовольство. Он был хорошо известен тем, что из принципа отказывался выслушивать чужое мнение; если же ему и приходилось это делать, у него всегда было при себе сокрушительное доказательство ошибочности взглядов окружающих. Третий судья был местным скотоводом, поглощённым ощущением собственной важности.
Все трое взобрались на помост в центре арены, и между ними завязался разговор. Смуглый низкорослый судья опять что-то записал в тетрадь.
– У меня всегда при себе инструкция по начислению баллов, – сказал он. – Сколько надо дать за каждое препятствие, сколько – за породу и статы лошади, а сколько – за сами прыжки.
– К чёрту инструкции по начислению, – толстый выглядел необычайно сердитым. – Мне достаточно один раз взглянуть на коня. Я считаю: кто измеряет успех в баллах – не может называться судьёй.
Тут он повернулся к скотоводу и спросил: «А вы что думаете? Тоже небось пользуетесь баллами?»
– Никогда, – твёрдо ответил тот. Так и было, ибо ему раньше не случалось никого судить.
– Что ж, давайте каждый будет действовать по своему, – сказал низкорослый. – Лично я буду пользоваться баллами. А теперь начинаем.
– Номер один, Дирижёр! – громогласно взревел распорядитель, и длинноногий серый конь рысью прискакал на арену и неуверенно двинулся по кругу. Стоило всаднику указать, где надо прыгнуть, как жеребец тут же выполнил приказ. Приближаясь к препятствию, конь совершил молниеносный скачок, встреченный бурей аплодисментов. Во время второго прыжка он примчался прямо к препятствию, прижался к земле, а потом подобно козлу взвился в воздух. Публика снова пришла в восторг, и кто-то из толпы воскликнул: «Матерь божья! Ну не умница ли он?» Приближаясь к третьему барьеру, конь нервно покачнулся, однако тут же выровнялся и после прыжка зачем-то ускакал на тридцать футов. И вновь последовала буря оваций. Размахивая шляпой, один из зрителей сказал: «Да он просто летает». У последнего препятствия конь прыгнул слишком рано; передние ноги попали на другую сторону, в этом сомнений не было, а вот задним так не повезло: они зацепились за барьер, и на нём остался клок шерсти.
– Мне нравится, когда они цепляют барьеры, – сказал толстый. – Однажды у меня был гнедой конь, так он задевал каждый барьер, через который прыгал; уверенности ему было не занимать.
– Думаю, этот барьер он ещё долго не забудет, – сказал низенький судья. – Кто следующий?
– Номер два, Путь домой!
Старый, но крепкий гнедой конь, оказавшись на арене, стремительно преодолел все препятствия. В каждом прыжке чувствовался холодный расчёт. Публику его выступление не впечатлило, и толстый судья хоть и сказал: «Незачёт!» – однако украдкой сделал два мазка (обозначающих «Номер два») на манжете своей рубашки.
– Номер одиннадцать, Злоба!
Появился длинноногий, тощий гнедой не то скакун, не то бог знает что, на котором сидел перепуганный новичок. Лицо парня побелело и окаменело, когда его жеребец приблизился к барьеру. Конь разогнался и вдруг застыл на месте, чем вызвал недовольство толпы. Всадник дал шенкеля и снова заставил жеребца разбежаться. В этот раз прыжок удался.
Он двинулся по кругу, ударяясь об одни барьеры передними ногами, а о другие – задними. Толпа негодовала, но переполненный духом противоречия толстый сказал: «Отличный конь. Ему бы всадника получше». Скотовод заметил: «Да, он принадлежит молодому лесорубу, живущему неподалёку от меня. Мне доводилось наблюдать, как этот конь прыгает через плетни».
Смуглый судья ничего не сказал, лишь сделал запись в тетради.
– Номер двенадцать, Газовая лампа!
– Приготовьтесь увидеть настоящего коня, – сказал толстый. – Мне доводилось быть судьёй на всех выступлениях этого жеребца, и он каждый раз удостаивался первого места!
Газовая лампа оказался мощным животным с гордо изогнутой шеей. Благодаря большому опыту участия в шоу, в которых аллюр оценивается в баллах – прямо как в стипль-чезе – он знал, что действовать надо со всей возможной скоростью. Стуча копытами, конь поскакал вокруг арены. Каждое препятствие он брал в стиле, который довёл бы его до беды, если бы пришлось, нагоняя собак, мчаться по дороге или через разрушенные деревянные постройки.
– Вот, – сказал толстый, – это настоящий претендент на победу. Я хочу сказать, что когда ты судишь участников шоу, надо выбрать того коня, на которого скорее всего захотел бы сесть, если бы за тобой гнался Нед Келли. Лучший из лучших прямо перед вами.
Низкорослый ничего не ответил. В тетради появилась очередная запись. Между тем, скотовод поспешно поддакнул толстому.
– Я был бы не прочь взглянуть на аллюр, – смело сказал он.
– Ты это называешь аллюром? Да он полз как улитка, – толстый бросил на него гневный взгляд.
Остальные участники соревнования уже закончили свои выступления. Одни из них тормозили и брыкались у барьеров, другие – неслись к преградам сломя голову и получали ранения; никто не прыгал так, как подобает победителю. Кто-то попал в переделку из-за смены ног или недочёта, а потом толпа ему аплодировала за «гениальное» решение созданной им же проблемы.
После пары раундов участников осталось немного, и настала пора объявить победителей.
– Я делал записи, – сказал низкорослый, – о том, как они преодолевали каждое препятствие. Как вы знаете, я начисляю баллы в зависимости от стиля прыжка, породы лошади и её статов. По моим расчётам, Путь домой занимает первое место, а Газовая лампа – второе.
– Путь домой! – сказал толстый. – Да на его аллюр без слёз не взглянешь. Если дать китайцу две корзины камней, он всё равно побежит быстрее этой клячи. Приведите-ка сюда троих финалистов. Хочу ещё раз взглянуть на них.
Толстый украдкой взглянул на свой манжет, увидел свои два мазка, принял их за одиннадцать и сказал: «Пусть Номер одиннадцать сделает ещё круг».
Фыркая, на арену медленно вышел длинноногий, тощий гнедой с перепуганным новичком на себе. Толстый взглянул на него с презрением.
– Что это горбатое животное делает на арене? – поинтересовался он.
– Как что? – удивился помощник судьи. – Вы сами пожелали увидеть его.
– Что ж, – сказал толстый, – раз уж я сказал, что желаю взглянуть на него, значит так и есть. Пусть он пройдёт этот круг.
Перепуганный новичок направил своего коня к барьерам. Лицо парня выражало отчаяние. Его жеребец, однако, дважды смог не нарваться на препятствие. Это привело толстого в недоумение. Записей он не делал, поэтому не мог отличить одного коня от другого; однако толстый поставил себе цель объявить Газовую лампу победителем; о том же, кто займёт второе место, с ним можно было договориться. Переполняемый духом противоречия, толстый объявил, что номер одиннадцать был бы «хорош, когда бы не никудышный всадник», и скотовод согласился. Решение низкорослого объявили недействительным, и призы распределили следующим образом: первое место досталось Газовой лампе, второе – Злобе, третье занял Путь домой.
Толпа заохала, увидев на Злобе ленту «За второе место». Шайка мальчишек подняла крик, заявляя, что толстому не помешает остудить голову. Тот величественно подошёл к трибуне помощников судей, и когда его спросили, почему Злоба занял второе место, ответил тоном оракула: «Я сужу коня, а не всадника». Критикам не нашлось, что ответить, и все разошлись выпить.
За бутылкой спиртного толстый сказал: «Видите ли, я не верю в эту чепуху про баллы. Я могу судить и без них».
Двадцать недовольных участников поклялись, что больше никогда в жизни не приведут сюда ни одной лошади. Хозяин Газовой лампы сказал: «Ничего себе! Я оказался прав: старый Билли действительно умеет судить. Он этого коня знает».

Банджо Патерсон - Овца породы меринос

Ещё один рассказ от Патерсона. Обожаю его.
Оригинал: Банждо Патерсон (Banjo Paterson)
Перевод: Павел Очкин (Rumiflan)

Овца породы меринос


У людей сложилось впечатление, что меринос – нежное блеющее создание, старающееся не доставлять проблем окружающим и каждый год добровольно приходящее на стрижку с дружелюбной улыбкой на лице. Целью моего рассказа является раскрытие истинного лица этой породы.
Во-первых, надо отдать ему должное: назвать мериноса свирепым зверем невозможно. Никто не сообщал, чтобы он беспричинно нападал на людей; с другой стороны, до сих пор поговаривают, что некто однажды зарубил кастрированного барана своего соседа.
– Ну здравствуйте! – сказал сосед. – Это что такое? Моего барана убивают! Вам есть что сказать в своё оправдание?
– Да, – ответил человек с негодованием, – я ОПРЕДЕЛЁННО убиваю вашего барана. ЛЮБОМУ укусившему МЕНЯ барану не жить!
Но, как правило, меринос воздерживается от кусания людей. К делу он подходит по другому.
Правда заключается в том, что меринос – опасный мономан, одержимый идеей разрушить жизнь своего хозяина. Преследуя эту цель, он талантливо попадает в переплёт и поразительно умело находит всевозможные способы покончить с собой.
Если шайку овец вдруг застанет лесной пожар, убегут ли они, спасая свою жизнь? Никак нет, эти существа будут носиться вдоль кольца пламени, пока оно не спалит их дотла. Если же им случится оказаться в русле реки во время наводнения и от спасения их будут отделять какие-то три дюйма, мериносы всё равно останутся неподвижными. Собаки на их месте залаяли бы, а люди – закричали, но овцы и с места не сдвинутся. Они дождутся подъёма воды и спокойно пойдут ко дну, после чего трупы этих существ поплывут на спине вниз по течению.
Овцы будут ползти по дороге так медленно, что любая улитка позавидует; но стоит позволить ягнёнку убежать в какую-нибудь пересеченную местность, и никакая скаковая лошадь его не догонит. Если мериносов выгнать на большое пастбище, в трёх углах которого есть вода, они дружно поплетутся к четвёртому и умрут от жажды.
Если, когда их считают у ворот, на земле окажется кусочек коры, они откажутся переступить через него, пока собаки и люди не вспотеют, не утомятся, не выругаются, не «подготовят их», не «заговорят с ними» и не подтолкнут овец к этому злосчастному обломку. В конце концов один из мериносов наберётся смелости, подбежит к своему любимому препятствию, подпрыгнет на шесть футов над ним и устремится прочь. Следующий поступит так же, но прыгнет он выше. Затем все овцы и бараны рванутся вперёд, подобно антилопам, и будут скакать до тех пор, пока один из них не кувыркнётся и не приземлится на голову. Это зрелище напугает ещё не покинувших двор мериносов, и они перестанут выбегать.
Затем всё начнётся сначала: пыхтение, вопли, толкотня, слёзы. (Имейте ввиду, всё происходит в жаркий день, когда воздух полон ухудшающей видимость пыли, жир в шерсти раздражает глаза, а с овцами ещё не покончено). Задержка выбьет считающего овец человека из колеи, и он забудет, на какой остановился: то ли на 45-ой, то ли на 95-ой. Между тем, собаки воспользуются возможностью пролезть под забором и схорониться где-нибудь в тени. Вслед им сразу понесутся свист, и ругательства, и требования вернуться, адресованные Роверу и Блуи. Наконец, измазанный грязью хозяин перепрыгнет через забор, раскопает укрытие Блуи и за ухо потащит пса назад. И вот пойманный друг человека снова примется лаять и подавать овцам сигналы, притворяясь, что ему это нравится, но на самом деле выжидая новой возможности «смыться». И стоит ей представиться, Блуи уже не найдут так быстро, как в первый раз.
Согласно подтверждённым слухам, целый корабль овец был утрачен из-за того, что один старый баран прыгнул за борт, а остальные последовали за ним. Честное слово, так они и поступили, причём с гордостью. Ни один баран по собственной воле через калитку не пройдёт, но зато радостно «последует за лидером» сквозь пылающие врата в Аид. И не важно, будет ли это решением предводителя, или его придётся туда затаскивать, несмотря на отчаянное сопротивление.
В тупости и невежественности с мериносами не может сравниться ни одно животное. Ягнёнок побежит за управляемой ругающимся человеком с кнутом телегой, в которую впряжены шестнадцать волов, думая, что это его мать. Овца неспособна на глаз опознать своего отпрыска, как не может отличить один цвет от другого. В то же время, блеяние родного чада мать услышит за полмили, даже среди тысячи на первый взгляд ничем не отличающихся от него голосов; но стоит ей оказаться в пяти ярдах от цели, как она начинает принюхиваться ко всем ягнятам поблизости, даже к чёрным, хотя её детёныш и бел.
Пугающее сходство между отдельными овцами является преимуществом в их борьбе с владельцами. Из-за него сложно отобрать определённых особей и невозможно сказать, пропал кто-то или нет.
С этим их сходством связана история старого толстого овцевода Меррамбиджи, назначившего огромную цену за знаменитого барана по кличке Сэр Оливер. Однажды хозяин позвал к себе друга для осмотра животного, и зверь был им описан в подробностях, которые мог понять только специалист в области разведения овец.
– Взгляните, – сказал он, – на эту изящнейшую шерсть. Посмотрите на зазубрины, украшающие каждое волокно. Почувствуйте, как она густа. Взгляните, как плотно она покрывает его ноги и живот. Этот баран – сплошная шерсть. Великолепное животное! Великолепное!
Когда они ушли выпить, старый овцевод сказал: «А теперь, мой друг, я покажу вам, в чём разница между бараном-чемпионом и посредственностью». Он поймал барана и указал на его недостатки: «Видите? На нём нет и половины зазубрин, которыми может похвастать Оливер. А про то, что шерсть не густа, я молчу. Живот, как у свиньи, гол. Нет, баран, конечно, хорош, но требовать за него даже десятую часть цены Сэра Оливера будет грабежом. Кстати, Джонсон...» Он повернулся к своему надсмотрщику и спросил: «ЧТО это за баран?»
– Сэр, – ответил удивлённый служащий, – так ведь это и ЕСТЬ Сэр Оливер!
В Австралии обитает и другой вид овец. От него проблем не меньше, чем от мериносов. Это гибрид мериноса с лейстерской овцой. Он пройдёт сквозь, под или над любым забором, поставленным вами на его пути. Собственный хозяин обычно не устраивает это прихотливое животное, поэтому оно всегда покидает двор в поисках лучшей жизни, так как считает, что «у соседа трава зеленее». Если этот баран, допустим, решил отправиться на юго-восток, то никакие препятствия: реки, заборы, культурные растения, да что угодно – не остановят его. Мериносы достигают успеха пассивным сопротивлением; гибриды же идут войной на вражеский лагерь, отравляя жизнь своих хозяев и днём, и ночью.
Как-то раз одному человеку неизвестно зачем приспичило купить двадцать гибридных баранов. В момент покупки решилась его судьба: животные немедленно оказались именно на тех пастбищах, на которых их не должно было быть. Они разбежались кто куда, по собственной злой воле разгромив теплицу и огород. Затем эти исчадия ада и вовсе разбрелись по соседним имениям и с помощью местных баранов и овец устроили бардак во всём районе.
Бедному хозяину стали часто приходить гневные письма от соседей: «Твои пустоголовые бараны уже здесь. Сейчас же убери их отсюда». Несчастному надо было преодолевать девять-десять миль, чтобы забрать животных домой. Всякий, кому приходилось возить баранов по жаре, знает, как это тяжело. Каждую неделю хозяину угрожал срок за проступки его скота.
Он попытался запереть их во дворе, но они умудрились выбраться и вернуться в огород. Затем хозяин закрыл баранов в телячьем стойле. Очередной провал и уничтоженный урожай. Тогда он попросил мальчика присмотреть за ними, но тот уснул, и животные успели отбежать от фермы на четыре мили прежде, чем хозяин взял их след.
Наконец, когда они случайно забрели обратно на родную ферму, случилось наводнение. У овец и баранов, большую часть которых составляли мериносы, была уйма времени на то, чтобы взобраться повыше и спастись; естественно, они этого не сделали, а потому почти все утонули. Хозяин сидел на возвышении и смотрел на проплывающие мимо трупы животных. Его жизнь была кончена, однако он сказал: «Слава богу, эти гибридные бараны утонули». Но стоило фермеру сказать это, как по воде пошли круги, и из неё показались двадцать баранов. Они подплыли к берегу и встали рядком прямо перед ним. Из всех двадцати тысяч принадлежавших фермеру баранов и овец выжили только эти. Тут хозяин не выдержал, и его пришлось отправить в сумасшедший дом. Гибриды выполнили своё предназначение.
Мериносы гораздо быстрее гибридов сводят своих владельцев с ума. Гибридных баранов и овец не погубить, а мериносов – не удержать на этом свете. Если их поселить на сухой, заросшей лебедой территории, они умрут от недостатка влаги. Если же эти животные окажутся там, где много воды, их погубят черви, счастливая случайность или копытная гниль. Они умирают как в сезоны дождей, так и в сухие сезоны.
Взоры жителей буша отяжелели и переполнились ненавистью именно из-за долгого противостояния между ними и мериносами. Эти овцы правят бушем и придают австралийской литературе её меланхоличные тона и трагический пафос. Стихотворения об умирающих обходчиках и одинокие могилы под печальными дубами – прямой результат столкновения поэтической мысли с этим разрушающим душу животным. Если кто-то не утрачивал способность писать о приятном после одного дня в компании этих чудовищ, такого человека клеймили ошибкой природы.

Банджо Патерсон - Кот

Решил перевести короткий рассказ. 
Оригинал: Банждо Патерсон (Banjo Paterson)
Перевод: Павел Очкин (Rumiflan)

Кот

Многим кажется, что кот – существо невежественное, ленивое и не признающее ничего, кроме мышей да молока. На самом же деле в нём гораздо больше индивидуальности, чем в людях, и он полностью наслаждается жизнью. Из всех представителей царства животных кот является самым многогранным.
Все кошачьи – атлеты, музыканты, акробаты, ловеласы, борцы с нечистью, спортсмены высшей квалификации. Дни напролёт кот в безделье бродит по дому, его гладят женщины и достают дети. Иногда он останавливается на часок-другой полюбоваться мышиной норкой, просто чтобы не умереть от скуки; людям же кажется, что кот проводит за этим занятием всю свою жизнь. Но стоит вам взглянуть на него вечером, и вы увидите его истинную сущность.
Обычно, когда семья пьёт чай, кот приходит, начинает громко мурлыкать и тереться о ноги сидящих за столом людей, чтобы получить свою порцию; и всё это время он думает о битве или о свидании, назначенном на вечер. К гостям кот относится особенно почтительно, ибо они, как правило, могут предложить наилучшее угощение. Иногда вместо того, чтоб покормить животное, гость наклоняется к нему и начинает гладить, приговаривая: «Бедная киса! Бедная киса!»
Это скоро надоедает коту, и он выпускает когти и тихо, но крепко сжимает ногу гостя.
– Ой! – говорит гость. – Ваш кот вонзил в меня когти!
– Разве не мило с его стороны? Ну не умница ли он? ОН ХОЧЕТ, ЧТОБЫ ВЫ ЕГО ПОКОРМИЛИ! – с улыбкой объясняет семья.
Гость не смеет выкинуть кота в окно, хотя и хочет сделать это больше всего. Чувствуя ярость и обиду, он тем не менее делает вид, что это его позабавило, берёт с тарелки кусок рыбы и отдаёт животному. Тот аккуратно принимает подарок, бросает взгляд, говорящий: «В следующий раз, дружок, ты будешь умнее», – и угрожающе мурлычет, удаляясь от ботинок гостя на безопасное расстояние, после чего приступает к трапезе. Кот не дурак. Совсем не дурак.
Когда чаепитие заканчивается и семья собирается у камина, чтобы дать пище перевариться, кот покидает дом как ни в чём не бывало. С этого момента для него начинается настоящая жизнь.
Кот прогуливается по собственному двору, легко запрыгивает на забор, аккуратно приземляется с другой стороны, рысью бежит по полосе отчуждения в направлении свободного надела и вскакивает на крышу пустой будки. По пути он сбрасывает покровы изнеженности, свойственные цивилизованным существам; походка становится гибкой, как у пантеры; кот внимательно оглядывается по сторонам и двигается бесшумно, ибо вокруг множество врагов: собаки, извозчики с кнутами и кидающиеся камнями дети.
Оказавшись на вершине будки, кот дугой изгибает спину, разок-другой вонзает когти в истончившееся старое покрытие, описывает несколько кругов и потягивается, убеждаясь, что все мышцы в порядке; затем, припав на передние лапы, зовёт со двора своих родичей, призывая их к любви, войне или просто поразмяться.
И вот они уже в пути, парящие и грациозные тени, идущие окольными путями и время от времени останавливающиеся, чтобы разведать обстановку. Черепаховый, тэбби, чёрный – все домашние коты предстают в своём естественном обличье. В них уже нельзя узнать тех кротких лицемеров, что ещё час назад выпрашивали рыбу и молоко. Теперь это заносчивые и важные воины с гасконским достоинством. В битве их взор мрачен, дух – непоколебим, и не успеет вражеский кот сдаться, как его порвут на кусочки.
Даже молодые кошки обладают неоспоримым превосходством над людьми. Они способны разжечь ревность, ненависть и злобу в сражающихся из-за них на плоской крыше котах. Все они дерутся. Все они тренируются, пока не повзрослеют. Ваш кот вполне может оказаться чествуемым в своём районе чемпионом в лёгком весе, Гриффо кошачьего ринга!
Только подумай, насколько больше он получает от жизни, чем ты, и устыдись. Вся его жизнь – сплошная череда битв и романов, а у тебя было лишь одно свидание, но ни одного боя!
А какими видами спорта они занимаются! Состарившись и покинув ринг, коты начинают более вдумчиво относиться к спорту. Для вас пригородные задние дворы – скука смертная, но для них это охотничьи угодья и места для свиданий. Приключения рыцарей короля Артура и весельчаков Робина Гуда не идут ни в какое сравнение с тем, что происходит в этих местах.
Грималкин решил убить канарейку на соседней веранде. Одно удовольствие наблюдать за тем, как он незаметно крадётся по забору, стараясь не разбудить сторожевого пса; бесшумно приближается к добыче, совершает рывок, хватает птицу и протаскивает её сквозь прутья, убегает с трофеем и наслаждается последующей трапезой. Не менее увлекательно и возвращение кота домой к завтраку, сопровождаемое словами хозяйки: «Том, наверное, болен; у него совсем пропал аппетит».
Котов часто упрекают в том, что они больше привязаны к дому, чем к его обитателям. Вполне естественно, что коту не хочется покидать свою родину, ведь у него здесь друзья, и он знает это место как свои четыре пальца. Отправь его кто-нибудь в изгнание, пришлось бы привыкать к новому окружению, эксплуатировать новое племя собак, сражаться и заниматься любовью с совершенно незнакомой нацией котов. Для этого не хватит всей жизни. Именно поэтому, когда семья переезжает, кот по возможности остаётся в старом доме и привыкает к новым жильцам. Дав им право заботиться о нём, он продолжит вести собственный образ жизни и не променяет его на сомнительную награду, которую гарантировала верность старым хозяевам.