По уши в себе: психология Хоумлендера

В мае 2022 года, незадолго до начала показа третьего сезона «Пацанов», портал FANDOM попросил клинического психолога Андреа «Дреа» Летаменди (Andrea "Drea" Letamendi) с научной точки зрения объяснить поведение одного из антагонистов популярного веб-сериала — Хоумлендера. После тщательного исследования она написала для сайта подробный материал. Ниже публикуется его перевод. Внимание: спойлеры к первым двум сезонам сериала!

По уши в себе

Хоумлендер — лидер команды супергероев «Семёрка», владельцем и менеджером которой выступает правящая верхушка корпорации «Воут интернэшнл» (Vought International). Они кажутся святыми. Америка видит в них надежду. Силу, не отступающую ни перед какими угрозами. Их окружает мир, которым правит «индустрия героизма». Где люди со сверхспособностями отвечают за культуру, политику и всё, что с ними связано.

И на «первую полосу» здесь чаще остальных попадает именно Хоумлендер. Идеальные черты лица, белозубая улыбка, патриотический костюм, плащ цветов американского флага, блондин, голубые глаза — как не посмотри, идеальный представитель своей страны. Живое олицетворение долга и традиционных ценностей. Да и сверхспособности что надо: подобно своему криптонианскому прообразу, он умеет стрелять лазерами из глаз и летать, обладает невероятной физической силой и выносливостью, а также рентгеновским зрением. Экстремальные температуры, природные катаклизмы, всевозможное оружие — ничто во вселенной не способно причинить ему боль. По крайней мере, физическую боль.

Перед публикой он — сама уверенность. Он зачаровывает массы своей белоснежной улыбкой и вселяющими надежду обещаниями. Но средний обыватель и не подозревает, что скрывается за этой маской. Истинный Хоумлендер воплощает эгоцентризм и материализм современной Америки, её животный дух соперничества, бурный индивидуализм и стремление подмять под себя всё и вся. Он полностью отождествляет себя со своей ролью защитника ценностей страны. Власть этой маски над ним настолько велика, что порой грань между актёром и персонажем для него размывается. Он отличается дерзостью и извращённым чувством нормального. Ему важно первым попасть в кадр, первым напомнить всем о своей «преданности» идеалам справедливости. Статус элиты для него подобен наркотику. Он видит себя таким, каким предстаёт перед публикой. Чувствует себя богом среди людей. Но сразу понятно, что наслаждение ему доставляет не истинная близость к своим поклонникам, а лишь динамика его отношений с ними, сложившийся баланс сил. И он пойдёт на всё, чтобы его и дальше считали героем — даже на убийство невинных граждан, если те «слишком много знают».

«Защищать Америку — миссия, порученная мне самим Господом Богом».
— Хоумлендер

Однако «любовь» публики для него больше, чем удовольствие — от того, как сильно его почитают, зависит выживание его эго. Ему необходимо, чтобы им восхищались, чтобы его постоянно хвалили. Он должен, просто обязан быть у всех на виду, на первом месте. Только это и позволяет ему отрицать истинное положение вещей. Супермен для восстановления сил купается в лучах солнца, Хоумлендер — в лести поклонников. Он давно научился в любых ситуациях обращать происходящее себе во благо. Лгать так, чтобы в его словах никто не усомнился. Только самоуверенность и воинственный дух защищают его от осознания того, насколько уязвима и пуста его душа. Стоит людям даже на секунду отвести от него взгляд, как его тут же сваливают презрение к себе и острейший комплекс неполноценности. Тонны мышц и патриотического лоска скрывают одно из самых ранимых и запуганных существ во вселенной.

Как воспитать психопата

Ответственность за создание, тренировку и индоктринацию Хоумлендера несёт один из основателей «Воут интернэшнл» — Доктор Джона Фогельбаум. Именно по его приказу Джону (настоящее имя персонажа) в детстве ввели Сыворотку V, наделившую его сверхспособностями. Следующие несколько лет он провёл в комнате для подопытных, находясь под постоянным наблюдением. О его психосоциальном развитии никто не задумывался: с момента своего появления на свет ему приходилось выживать в монотонной среде, без тактильной коммуникации и стимулирующих игрушек.Фогельбаум выступал для него кем-то вроде отца: учёный присматривал за ним сквозь небольшое окно, награждал его улыбками и одобрительными жестами. Но между ними не было безусловной любви. Его никогда не гладили, а все разговоры наедине с «папой» касались исключительно оценки его способностей.В то время Хоумлендер почти не контролировал свою невероятную силу. Персонал держал его на расстоянии не только физически, но и психологически. Это, в свою очередь, сделало его асоциальным.

«Ребёнок поставляет энергию, а родители управляют ею».
— Доктор Бенджамин Спок, «Ребёнок и уход за ним»

Молодого Хоумлендера фанатично подвергали испытаниям. Всё то время, что он бодрствовал, его заставляли выполнять задания, проходить тесты на выносливость и выходить за пределы своих возможностей.

В какой-то момент он привязался к учёным корпорации. Ведь по-своему они заботились о нём, любили его. Проблема в том, что за их «любовью» скрывались колоссальные требования. Ожидания, которые удовлетворялись от случая к случаю. Они обуславливали все трансакции между ними и будущим супергероем. У него сформировался сценарий: успешное укрощение сверхспособностей встречается одобрением и непродолжительным уединением с тем или иным опекуном, а в случае провала ему грозят дополнительные суровые испытания и шквал критики.

По словам уже взрослого Хоумлендера, в те времена ему было очень одиноко. Он учился контролировать свои невероятные способности с великим ужасом. Для него они были подобны океану, в который его бросали с уверенностью: постарается — не утонет.

Его нынешнее безразличие нельзя считать врождённым. Напротив, в детстве в нём постоянно бушевали эмоции. Его одолевали страх, чувство собственной ущербности и безнадёжность. Но хуже всего то, что ему не объяснили, как справляться с ними. Нет, ему пришлось «самому во всём этом разбираться».

Никто в «Воут интернэшнл» не подумал, что крайняя изоляция, исключение тактильной коммуникации и социального взаимодействия пагубно скажутся на Хоумлендере. Любой уважающий себя психолог знает: без помощи опекунов ребёнку не под силу пройти наиболее важные этапы психологического развития. Недостаток внимания в раннем возрасте чреват долгосрочными последствиями. «Раны», полученные в этот период, долго не заживают. Порой они остаются с человеком на всю жизнь.

Опыты над крысами выявили, что в неполноценных средах рождаются настолько же неполноценные интеллект, любознательность и личность. Для нормального развития грызунам необходимы многочисленные игрушки, туннели и укрытия. Так же и люди: они нуждаются в сложных видах деятельности, в том числе исследовательской. Чем разнообразнее окружающая среда, чем активнее стимуляция, тем чаще создаются нейронные связи. Это способствует мозговой деятельности и формированию здорового разума. А поскольку Хоумлендера всё детство «держали в клетке», его эмоциональный, социальный и интеллектуальный потенциал реализовался лишь частично.

Привязанности — часть человеческой природы. Ребёнок нуждается не только в сенсорной и интеллектуальной стимуляции, но и в социализации. К сожалению, опекунов Хоумлендера больше заботила его власть над собственными способностями, а не эмпатия. День ото дня его пытали: поливали из огнемётов, часами держали под водой, избивали тупыми и острыми предметами, подвергали глубокой заморозке и так далее. Никто не утешал его после опытов, ему не давали обезболивающее, его никогда не обнимали. Лучшее, на что он был способен, — плакать в голубое одеяло лабораторной койки.

Его по сути лишили нормального детства. А ведь именно в этот период у человека формируются ключевые ценности и мировоззрения. Необходимый для этого материал ребёнок получает в первую очередь от своих родителей. Хоумлендеру же приходилось всему учиться самостоятельно. Это привело его к выводу, что он — оружие, средство достижения цели. Что любовь, воспитание и дружба не для него.

В нём изо всех сил поощряли тягу к уничтожению и подавляли сострадание. Он стал отождествлять себя с асоциальными чертами своего характера, научился «работать» (читайте: убивать и разрушать) быстро, массово, без размышлений и угрызений совести.

Тем не менее полностью искоренить последнюю не вышло, и она периодически даёт о себе знать. В конце концов, первое место в научной этике занимает согласие. Всё, чему Хоумлендера подвергли в детстве, произошло без его одобрения, против его воли. С ним обошлись бесчеловечно. В последствии в нём укоренилось мнение, что с окружающими можно, даже нужно обращаться так же.

От чувствительности к нарциссизму

В детстве Хоумлендер восхищался опекавшими его учёными, старался брать с них пример.

«Когда ему было лет пять или шесть, он довольно мило вёл себя, — вспоминает Фогельбаум. — Всегда стремился покрепче прижаться ко мне».

Но все его просьбы остались без ответа. По словам учёного, он отказал мальчику в любви и близости из-за «занятости». Ещё он якобы находился под впечатлением, что Джон «на самом деле ничего этого не хотел». Вот такой эксплуатации он подвергался всю свою юность. За годы одобренных «родным отцом» насильственных экспериментов над его телом у него сформировалось неоднозначное представление о любви.

На психосоциальных тренингах ему приходилось заучивать религиозные («Господь и Спаситель наш Иисус Христос!»), патриотические («Звёзды и полосы!»), спортивные («Обожаю бейсбол!») и другие каноны американского образа жизни. Организаторы данной программы преследовали цель довести его разум до совершенства. Они не понимали: ничто не способно заменить настоящие походы в школу, игры, посещения церкви и обеды в семейном кругу.

Помимо прочего, ему рассказали о Дне благодарения. У мальчика сразу возникли вопросы к своей учительнице. Он поинтересовался, есть ли у него родня. А мама? У всех детей на слайдах она есть, так почему бы ей не быть у него? С некоторой тревогой в голосе его учительница объявила, что готова взять эту роль на себя. В нём сразу же проснулось стремление к комфорту, и он покрепче прижался к ней. К сожалению, из-за его нечеловеческой силы объятие вышло смертельным. Женщина скончалась сразу же. Нежность сменилась величайшим ужасом: Джон бросился к своей койке и разрыдался. Вскоре на место происшествия явилась группа учёных. Они заверили его, что беспокоиться тут не о чем. Вскоре ему назначили новую учительницу. Уж чего-чего, а их в компании хватало с избытком.

Сыворотка V наделила его физической неуязвимостью, но из-за эмоционального абьюза он неспособен правильно распорядиться ею. Жестокое обращение обрекло его на психологическую неполноценность. Ни одна лаборатория в мире не может заменить человеку безопасный дом. Он нуждается в любящих опекунах и настоящей семье, а не в команде экспериментаторов-надсмотрщиков. На одном из этапов подготовки Хоумлендера кто-то из персонала «Воут» предупредил Фогельбаума, что будущий супергерой страдает от «изоляционной депрессии».

Персоналу было плевать на его физические и эмоциональные потребности. С ним не общались, хотя без этого не могут развиться чувства принадлежности и комфорта, а также здоровая самооценка. Он не знал физических контактов, способствующих развитию чувства безопасности. Нормальные опекуны, границы и уроки о последствиях его действий — не единственное, в чём ему отказали. Больше всего на свете он нуждался в безусловной любви. Ему требовались не похвалы за проделанную работу, а люди, готовые принять его таким, какой он есть.

Доктор Фогельбаум — основной, но не единственный ответчик за нарушение его психологического развития. Пока Хоумлендер приближался к рангу лидера «Семёрки» и набирал дурную репутацию в мире супергероев, его активно поощряли. Поощряли за хвастовство и узкое мышление. Он стал образцовым представителем «Воут»: внешне твёрдым, как скала, и чистым, как ангел, а внутри — бездушным отморозком. Годы особой подготовки и объективации «наградили» его патологическим эгоцентризмом.

«Я — величайший супергерой в мире».
— Хоумлендер

Нарциссическое расстройство личности (НРЛ) — недуг, плохо поддающийся терапии. Подверженные ему люди отличаются грандиозностью, низким уровнем эмпатии и бурной реакцией на любую критику в свой адрес.

Первая черта весьма парадоксальна. Люди с НРЛ ведут себя так, будто стоят на вершине мира, будто им «никто не нужен». Они поглощены представлениями о своём величии. На самом же деле их сильно занимает то, как они смотрятся на фоне окружающих. Их колоссальная самооценка — идея собственной значимости — требует, чтобы они оскорбляли, унижали и даже подвергали других людей насилию.

У Хоумлендера это чувство превосходит все его сверхспособности в плане интенсивности и разрушительного потенциала. Для него мнение, что он прекраснее, умнее, талантливее и очаровательнее окружающих — объективная реальность. Он свято верит в своё право всегда получать желаемое. И его роль защитника Америки — всего лишь один из столпов этой иллюзии. Ради лести и восхищённых взглядов он готов даже разыгрывать из себя мученика.

Будучи (сверх)человеком с НРЛ, он редко задумывается о чужих чувствах. Нет, понять, что кто-то страдает, он очень даже способен. Он просто не видит смысла решать чужие проблемы, если не будет ничего с этого иметь. Кроме того, его пугает возможность с кем-либо сблизиться. Ему не хочется, чтобы хоть кто-то узнал его страшную тайну: он никогда в жизни не чувствовал истинного удовлетворения. В глубине души ему тошно от осознания собственного несовершенства. Он работает на износ в первую очередь для того, чтобы скрыть от публики свои недостатки и избежать тем самым разоблачения. Он преувеличивает свои достижения и создаёт таким образом ожидания, которые обязан постоянно удовлетворять или превосходить.

По сюжету его и другого элитного члена «Семёрки» — Королеву Мэйв — отправляют на особое задание. Они должны спасти самолёт и его пассажиров. Поначалу всё идёт нормально: оба супергероя прилетают и разделываются со всеми (?) тремя террористами. Народ ликует, но тут даёт о себе знать четвёртый захватчик, всё это время скрывавшийся в кабине лётчика.

Казалось бы, ничего страшного. Но из-за импульсивности Хоумлендера миссия заканчивается катастрофой. Террорист убивает пилота, за что лидер «Семёрки» испепеляет его лазерами из глаз. К сожалению, он случайно задевает панель управления, и теперь предотвратить падение невозможно.

Недолго думая, он отдаёт приказ покинуть самолёт и позволить всем 123 его пассажирам погибнуть. В ответ Мэйв пытается убедить его спасти хотя бы часть из них. Она приводит к нему маленькую девочку и её мать и умоляет доставить их в безопасное место. Тут его терпение подходит к концу. В таких ситуациях у него одно правило: всё или ничего. Он давит на свою «напарницу», ставит её перед выбором: либо она остаётся и погибает (сама она летать не умеет — её к месту происшествия доставляет он), либо они возвращаются домой вместе. Хоть ей и жалко напуганных пассажиров, она останавливается на втором варианте.

В результате самолёт обрушивается на Атлантический океан и тонет. Кто-то уходит на дно вместе с ним, а кто-то безуспешно пытается доплыть до берега. Словом, никто не остаётся в живых. Никто не доносит на Хоумлендера из-за его импульсивности. Ничто не угрожает его идеальной репутации.

Позднее он выставляет эту катастрофу в «положительном» свете, объявляет её знаком, что супергероев «Воут» следует принять в армию.

«Всё под контролем».
— Хоумлендер

Люди с крайней формой грандиозного нарциссизма весьма ранимы. Их пугает любая критика в свой адрес. Они скрывают и отрицают в себе даже самые незначительные недостатки, чтобы казаться идеальными.

Внешне самоуверенный, Хоумлендер на самом деле глубоко себя презирает. Его тошнит от собственного несовершенства. Он психует каждый раз, когда, глядя в зеркало, замечает, что тот или иной волосок «некрасиво» торчит. Это говорит о второй разновидности нарциссизма: уязвимой. Такие люди отличаются повышенной чувствительностью и поистине интровертным увлечением собой.

Компенсационными механизмами для него служат лживость, вспышки гнева, зависящая от его успехов самооценка — словом, всё то, что в нём активно поощряли в детстве.

Стоит ему почувствовать, что его в чём-то обвиняют, как он придаётся грандиозным фантазиям. Мыслям о собственном успехе, власти, интеллекте, великолепии и социальном статусе. Для людей с нарциссизмом подобные образы неотличимы от реальности.

В его случае они выходят довольно мрачными. Например, когда его освистывают во время протеста, он представляет себе разрушения. Создаёт в своём воображении сценарии, по которым уничтожает эту толпу и всё вокруг неё одной-единственной парой лазерных лучей.

Это приносит ему удовлетворение, способствует притоку дофамина и служить напоминанием, что он сильнее (лучше, выше) их всех.

Уязвимость и депрессия

Вопреки распространённому мифу, люди с крайним нарциссизмом или психопатией не лишены чувств и эмоций. Всё, чего по-настоящему хочет Хоумлендер, — любовь и забота. И хотя в своей погоне за ними он часто подвергает окружающих физическому и психическому насилию, он живёт с последствиями своих поступков. Кроме того, в нём периодически просыпается осознанность. На самом деле он прекрасно понимает, как глубоко знакомые (вроде той же Мэйв) презирают его. В глубине души ему горестно и стыдно за то, кем он стал.

По сюжету он принимает участие в рекламной кампании, проходящей «у него дома». Он вспоминает, где вырос и через что прошёл, но перед камерой ни в чём этом не признаётся. Всё, что слышит публика о его родителях, спальне и днях рождения, — заученные реплики. Тщательно составленный сценарий. «Воут» заставляет его делиться подробностями вымышленной семейной жизни, рассказывать об игрушках и книжках, которых у него никогда не было.

В какой-то момент ему на глаза попадается голубое одеяло. То самое голубое одеяло, к которому он часто жался в детстве. У него в душе поднимается всеобъемлющее горе. Он требует от персонала — от своих «дрессировщиков» — объяснений. Его бесит, что какой-то жалкий кусок ткани так на него действует. В ответ его просят придерживаться сценария. Он ещё некоторое время психует, но потом опять «входит в образ». Причём в этот раз он создаёт у себя в голове недостающие детали своего вымышленного прошлого.Они позволяют ему хоть на какое-то время проникнуться и насладиться идеей детства, проведённого в безопасном доме и полного радости и любви.

Позже ему удаётся уединиться со своим «отцом». Во время этого визита Доктор Фогельбаум сообщает ему о беременности Бекки Бутчер — женщины, которую когда-то изнасиловал Джон. Учёный уже представляет себе, как она умирает при родах и забирает ребёнка с собой в преисподнюю. Хотя он остаётся холодным и отстранённым, произнося эти слова, ему жаль, что всё так обернулось. Он по-своему пытается извиниться перед своим детищем. Он сравнивает процесс создания Хоумлендера со «скрещиванием разных пород собак», заявляет, что любой эксперимент сопряжён с бесчеловечностью. «Тебя надо было растить в семейном кругу», сетует он. В ответ Джон объявляет себя величайшим супергероем корпорации, пытается добиться «отцовского» признания. Но вместе этого получает лишь очередную долю презрения — на сей раз с примесью разочарования.

«Ты — величайший провал в моей жизни».
— Доктор Джона Фогельбаум

Учёный вновь отказывается принять своего «сына». Он отстраняется от него, чем наносит ему тяжелейшую психическую рану. Супергерою приходится подавлять свои эмоции, чтобы не чувствовать себя неудовлетворённым, покинутым, недостойным и напуганным. Перед публикой он — воплощение уверенности, независимости и американского идеала, однако наедине с собой имеет привычку сомневаться в своих силах. Он «борется» с этим путём отрицания неугодных чувств и эмоций, но надолго это его не спасает. Подавление эффективно лишь в краткосрочной перспективе, и после той беседы с «отцом» он не может более полагаться на данный метод. У него уже нет сил противостоять снедающим его стыду и горю. Ему не спастись от осознания того, что он — провал величайших пропорций.

В поисках любви

Статистика показывает: средний человек с нарциссизмом умеет очаровывать окружающих. Как правило, первое впечатление он производит хорошее. Это позволяет заводить дружеские, романтические и сексуальные отношения. К сожалению, такие люди слишком поверхностны, слишком увлечены собой. Их нестабильный характер приводит к трудностям.

Именно такая связь возникает между Хоумлендером и директором супергеройского отдела «Воут» Мэделин Стилуэлл. Она одна из первых замечает в нём — под его идеальной маской надёжного взрослого — впечатлительного ребёнка. Она сближается с ним, пытается «приручить» его ради пользы компании.

С самого детства его преследует чувство собственной незначительности. На глазах Джона сверхлюди вроде Чёрного Нуара удостаивались похвал и громких аплодисментов. Его же не замечал почти никто из персонала. Уже тогда он усвоил правило: всё или ничего.

Стилуэлл время от времени напоминает ему о его «великом будущем», обещает ему очередную «первую полосу» газеты. Как и учёные до неё, она критикует его за признание своих слабостей или сомнения. «Будь мужчиной», звучит её приказ. Но стоит ему войти в образ, как она оказывает ему все необходимые знаки внимания: осыпает его комплиментами и всячески поглаживает.

Ей удаётся сыграть на его главной слабости: жажде близости и комфорта. Её касания удовлетворяют эту базовую потребность. Она даёт ему то, чего он просил долгие-долгие годы. В нём пробуждаются непонятные ему чувства. Непонятные, но всё-таки приятные. Её сладкие речи и поглаживания идеально вписываются в его незамысловатый сценарий: следуй приказам, и тебя вознаградят.

«Не делай „зла“, — уговаривает она. — Поступай „правильно“».

Это заменяет ему родительскую ласку. Между ними возникают знакомые трансактные отношения, в которых всё зависит от его достижений. Он проникается к ней доверием ребёнка к своему опекуну. В его разуме происходит слияние концепций матери и любовницы.

Стилуэлл пробуждает в нём невероятное любопытство. Он начинает шпионить за ней, подглядывать за ней своим рентгеновским зрением. В какой-то момент он замечает, что у неё есть ребёнок и что она сильно о нём заботится. Объятия, воркование, грудное вскармливание — всё это вызывает у Джона сложное чувство фрейдистской ревности. Его глубоко поражают естество и интенсивность отношений между его девушкой и её ребёнком. Ему всё больше и чаще хочется уединения с ней.

Однако она продолжает поливать лестью, поглаживать, контролировать и эксплуатировать его, чем действует ему на нервы. Последней каплей становится новость, что Бекка и её с ним сын живы и что последние восемь лет от него всё скрывали по воле Стилуэлл. Это оборачивается против неё: когда Билли Бутчер берёт её в заложницы, Хоумлендер обрушивает на неё свой лазерный взгляд и сжигает её живьём. Её ребёнка доставляют в безопасное место, но супергерою уже не до него.

«Мне не нужен никто, кроме меня самого».
— Хоумлендер

Он убивает её по первому же побуждению и исключительно зверски. На этой мрачной ноте их токсичные отношения подходят к концу. Постепенно в его поведении не остаётся и следа от её влияния.

Правда, поначалу его преследует глубокое чувство опустошённости. Справиться с ним ему помогает сверхчеловек-оборотень Доппельгангер. Последний идеально имитирует покойную Стилуэлл, от внешности до нежного тона и стимулирующих поглаживаний. Периоды уединения с «клоном» бывшей служат для Джона своего рода терапией: к нему возвращается уверенность в себе, он обретает силы на проработку непонятных ему эмоций. Они проводят много времени в домике посреди леса, вдали от народных масс и персонала «Воут». Супергерой находит в их совместном «спектакле» успокоение.

Но и эта связь в итоге прекращается. Очередная сессия проходит совсем не так, как он того хотел бы. Он испытывает разочарование, что не сулит его «партнёру» ничего хорошего. Повинуясь интуиции, Доппельгангер превращается в копию Джона в чёрном нижнем белье и туфлях на каблуках его покойной девушки. Он пытается заняться с ним сексом, но тот медленно пережимает ему горло. Глядя самому себе в глаза, Хоумлендер уверенно произносит, «Не нужна мне ничья любовь». Сломав своему «отражению» шею, он добавляет, «Без тебя обойдусь».

Подобная реакция говорит об импульсивности и эмоциональной дисрегуляции. Всякий раз, когда им овладевают страхи и опасения, он даёт им волю, срывается. Он скорее убьёт, чем позволит кому-либо узреть снедающую его душу пустоту. Кроме того, его жертвой здесь становится никто иной, как его идеальный двойник. Расправа над ним выступает физическим воплощением неудовлетворённого чувства принадлежности и глубокого презрения Джона к самому себе. Его псевдо-самоубийство позволяет ему представить себе мир после смерти. Полную свободу от боли и страданий.

Пожалуй, никто не понимает Хоумлендера так хорошо, как Королева Мэйв, почти не уступающая ему в плане сверхспособностей и популярности. Она выступает этакой Чудо-Женщиной к его Супермену. Пару раз они даже ходят (для прессы) на свидания. Время от времени она замечает, как сильно он нуждается в безусловной любви.

Его отличают чувство незащищённости и необузданный нрав, характерные для мужчин с пограничным расстройством личности (ПРЛ). Симптомами последнего как раз выступают резкие перепады настроения, импульсивность и нестабильная самооценка. В его душе, подобно урагану, бушуют депрессия, опасения и раздражительность. И он прилагает все усилия, чтобы ни одна живая душа не узнала, как сильно он на самом деле стыдится и презирает себя.

Как и большинство людей с ПРЛ, в случае переизбытка чувств и эмоций он выплёскивает их на окружающих. Подвергает их газлайтингу и насилию, обвиняет во всех своих проблемах. Стоит Мэйв сблизиться с кем-то другим, как он тут же грубо встаёт между ними. Он не допустит, чтобы его заменили, умалили или бросили. Он продолжает домогаться её и контролировать её поведение даже после официального расставания с ней. А во время одного популярного ток-шоу он выдаёт публике тайну о её предпочтениях. Он открыто объявляет её лесбиянкой, а себя — гетеросексуальным сторонником (ally) людей с нетрадиционной ориентацией. Внимание публики к его персоне возрастает, однако Мэйв и её девушке Елене приходится несладко.

Штормовое предупреждение

Люди с ПРЛ буквально живут бурными связями. Они сознательно или бессознательно заводят исключительно нестабильные и противоречивые романы, выбирают партнёров, с которыми у них будут трудности. Так же и Джон: никто не научил его истинной любви и доверию. Он не знает, какими должны быть нормальные отношения. Его представления неполноценны и противоречивы. Именно из-за них он сближается с новой «героиней» сериала.

«Люди обожают мои речи! Проникаются каждым высказыванием! Всё, что их смущает, — слово „нацистка“. И только».
— Штормфронт

Штормфронт (или Гроза) впервые появляется в эпизоде «Большое путешествие» (The Big Ride). По сюжету её принимают в «Семёрку» вскоре после гибели Прозрачного. В плане способностей она не сильно отличается от Хоумлендера: те же огромная физическая сила, выносливость, левитация и «элементальная магия» (у него — лазеры, у неё — управление плазмой).

Команду поражают её бунтарский дух, социальные навыки и понимание принципов соцсетей. Всё это позволяет ей за считанные минуты собрать вокруг себя целый фан-клуб. Она завоёвывает признание публики аутентичностью, прямотой и заявленным стремлением «возродить» американскую культуру. Из-за её смелых высказываний об устоявшейся власти — в том числе о «Воут» — в ней видят представительницу новой волны супергероев. Коллектива, выступающего против жадности и корпоративного эгоизма и работающего «на благо народа». На самом же деле популярность нужна ей для пропаганды превосходства белой расы. Всё её эмоциональные высказывания и паникёрство служат одной цели: разжиганию ксенофобии.

Именно с ней ищет близости пострадавший в отношениях с Доппельгангером Джон. Поначалу её умение завладеть чужим вниманием и популярность у либертарианцев настораживают его, но со временем он понимает, почему публика в восторге от неё. Позднее Хоумлендер следует её совету и значительно улучшает себе репутацию поддельными мемами: заведомо ложными, но быстро «продающимися» историями.

У них, двух безжалостных властолюбцев, завязывается довольно бурный роман. Как и полагается, всё идёт под откос уже во время их «медового месяца». Джон покупает букет роз и собирается лично вручить его своей новой девушке. Но тут она объявляет, что у неё важные дела, но что они не займут больше 20 минут. Она улетает, а он остаётся ждать в небольшом трейлере недалеко от съёмочной площадки фильма о нём. И вот он ждёт, ждёт, а она всё не возвращается. Он злится.

У него складывается впечатление, что она трудится ради чего-угодно, но только не ради него. Нет, её заботит нечто другое. А о нём она даже не думает. И действительно, пока он размышляет о ней, она занимается приготовлениями к созданию усиленной Сывороткой V армии арийцев.

К злости присоединяются чувства собственной незначительности и одиночества. В какой-то момент осознание, что он не занимает первое место в её жизни, переносит его в детство. Он снова никому не нужен. Боль от острого недостатка внимания затуманивает ему разум. Страх, что его вскоре бросят, опять берёт над ним верх. Будучи личностью крайне импульсивной, он даёт волю эмоциям в самой жёсткой форме, на какую способен. Средний человек бы на его месте просто выбросил цветы. Но для Хоумлендера это не выход. Он спускает пар, дотла сжигая свой трейлер.


Люди с ПРЛ и/или НРЛ имеют тенденцию затягивать окружающих в бурные, но крайне противоречивые отношения. Как правило, такой человек настаивает на роли доминирующего партнёра. Ещё он склонен идеализировать — правда, не столько свою «половинку», сколько его связь с ней. Ему достаточно почувствовать, будто они отдаляются, чтобы началась паника. И он готов на всё, чтобы не допустить расставания.

Роман с Штормфронт кажется Джону даром божьим. Он искренне убеждён, что достоин такой женщины, как она. Поэтому в трудных ситуациях (а оказывается он в них достаточно часто) всё, на что он способен, — рвать и метать.

Когда она наконец возвращается, он жестоко изобличает её во лжи. После небольшой перепалки она раскрывает ему свою личность. При рождении ей назначили имя Клара Райзингер, но в 1930-х её стали называть Либерти. Она — вдова основателя «Воут» Фредерика Воута и одна из первых, на ком он испытал Сыворотку V. В своё время помогла становлению нацизма в Германии, и теперь её цель — продолжить дело, в которое верил её муж.

Здесь она просит Джона о помощи, чем исцеляет его израненное эго. «Нам объявили культурную войну», объясняет она, оправдывая этим свою идеологию. Её следующие слова встречают ещё большее одобрение, поскольку отвечают его стремлению к власти и превосходству. Она назначает его лидером своей будущей армии, вершителем величайших исторических перемен. «Ты возглавишь нас, — объявляет она, наслаждаясь великолепием „своего“ голубоглазого блондина. — Ты — именно тот, о ком мы так долго мечтали».

Штормфронт и Хоумлендер подобны фитилю и горящей спичке: они разжигают друг в друге невероятную страсть. И хотя ради своих целей она позволяет ему чувствовать себя главным, титул доминантного партнёра принадлежит именно ей. За десятилетия (она родилась в 1919 году, он — в 1981) активной жизни у неё развилось более стабильное самосознание. Она — убеждённая расистка. Она не нуждается в напоминаниях о своём «величии»: чувство превосходства никогда не покидает её.

Однако для Джона её идеология и отношения между ними — всего лишь способ заполнить пустоту в его душе.

Грехи отца

По сюжету Хоумлендер выясняет, что его сын жив и находится в компании Бекки Бутчер в принадлежащем «Воут» рабочем посёлке. Его переполняет радость. Даже не удосужившись обо всём договориться, он наносит им визит, чем приводит мать его ребёнка в ужас. Это быстро становится привычкой: он является, вносит нотку хаоса в жизнь восьмилетнего мальчика и улетает. Он действует без предупреждений и без расписания. По собственной прихоти.

Он видит, каким застенчивым и молчаливым растёт Райан. Видит и негодует. Его смущает, что за ним ухаживают не как за сверхчеловеком. Он кажется Джону слишком мягкотелым, неспособным продержаться и секунды в реальном мире.

Он пытается исправить это, присутствуя во время ужина, домашней работы и игр. Ему важно подать хороший пример, стать образцовым отцом, помочь сыну возмужать. К Бекке же его отношение довольно пренебрежительно: он запугивает и вообще держит её на расстоянии. Он прекрасно понимает, как на неё действуют его внезапные визиты. Он наносит их целенаправленно.

В то же время его критика условий содержания Райана вполне оправдана. Он понимает: его сын живёт в жалкой пародии на дом. Для «Воут» он — всего лишь часть нового опыта. Эксперимента с изоляцией от внешнего мира.

Вооружившись знаниями, полученными в период индоктринации (Господь Бог, футбол, американский образ жизни и т. д.), Джон присоединяется к Бекке, начинает осваивать роль родителя. Однако трудно сказать, что интересует его больше: само построение доверительных отношений или залечивание ран, истязающих его с самого детства.

Тут он допускает грубую ошибку. Уверенный, что его сын готов к суровым испытаниям, он толкает его с крыши. Ребёнок пытается противиться ему, но это не помогает. Он с грохотом падает лицом в грязь. И хотя благодаря генам Хоумлендера он остаётся цел и невредим, у его матери случается шок. Инцидент и его мир переворачивает с ног на голову. В нём рождается суеверный страх перед отцом.

Позднее Джон извиняется за случившееся. Он по-прежнему стремится к тому, чего у него не было в детстве. К безусловной любви. Отношениям, не зависящим от достижений. Он пытается дать Райану всё, чего лишили его самого. Уверенность, что он способен удовлетворить потребности сына, разжигает в нём незнакомое чувство.

К великому неудовольствию Бекки, Хоумлендер и Штормфронт берут мальчика в ресторан супергеройской сети «Планета Воут» (Planet Vought). За считанные минуты их окружает целая толпа фанатов, жаждущих селфи и автографов. И хотя для лидера «Семёрки» подобные встречи в порядке вещей, он видит, что его сыну возникшая ситуация не по душе. Он чувствует боль и отстранённость в его поведении.

Прекрасно понимая, что к чему, Джон осторожно уводит его в тихое место. Подальше от воплей публики. Здесь он пытается заверить его, что всё будет хорошо. В его голосе слышится истинная забота о безопасности мальчика. В нём просыпается естественное желание воспитывать, дающее о себе знать лишь в отношениях, не зависящих от достижений. Обычная для него жажда лести, наград и внимания хоть и временно, но отходит на второй план.

Подобно ребёнку в незнакомой ситуации, он внимательно изучает эту форму близости. Для него отцовство — отличная возможность почувствовать безусловную любовь. И поначалу он справляется с ролью заботливого родителя: в трудной ситуации даёт советы и подбадривает, предупреждает об опасностях, учит здоровым границам и т. д.. В нём растёт уверенность в своих способностях. Детство, которого его лишили учёные-экспериментаторы, не кажется ему чем-то недостижимым.

Но вот вопрос: на что готов Джон в своей погоне за стабильной психикой, и что его усилия означают для Райана?

Излечим или безнадёжен?

По сюжету Штормфронт пытается внушить Райану, что тот должен быть «готов к всеобщему презрению». Его отец не согласен с ней и ясно даёт это понять. Но она не унимается: по её словам, мальчика ждёт расовая дискриминация или даже «геноцид белых». Джон видит в высказываниях любимой индоктринацию, которая ему отнюдь не по душе. Он изо всех сил пытается сменить тему разговора, чем вызывает её возмущение. Ранее неразлучные, они отдаляются друг от друга.

Позднее она пытается задушить Бекку. Страх потерять родную мать пробуждает способности Райана, и он обстреливает обидчицу лазерами из глаз. К сожалению, ему недостаёт самоконтроля и точности. Конфликт прекращается, но обе женщины сильно изувечены. Штормфронт обгорела и потеряла аж три конечности, но ещё дышит. Бекка же довольно быстро умирает от кровопотери.

Именно такими их находит Хоумлендер. Осознав, что произошло, он пытается забрать своего сына. Последний отвечает резким отказом. Их отношения уже вряд ли улучшатся. В результате столкновения в нём родились страх и недоверие ко всем сверхлюдям. Особенно к его отцу.

«Не имеет значения, кто нас создал и как мы здесь оказались. Мы — семья».
— Хоумлендер

Среднему Человеку с обоими (грандиозным и уязвимым) типами нарциссизма не под силу решить свои проблемы без посторонней помощи. Его воззрения парадоксальны: он убеждён как в своём превосходстве над окружающими, так и в том, что без них он — пустое место.

Если не вмешаться, Хоумлендер будет и дальше бороться за одобрение и «любовь» публики. Идти на всё более отчаянные и зверские меры. Таким, как он, крайне тяжело признать свои слабости и полностью осознать, какое влияние они оказывают на других. Им легче пустить всё на самотёк. Они срываются и загораются при малейшей провокации, подавляя тем самым снедающий их стыд. И хотя в краткосрочной перспективе в этом есть смысл, данная тактика говорит о крайней недальновидности. Однажды из-за его необузданного нрава все окончательно отвернутся от него. Его могут даже снять с поста лидера «Семёрки».

Всякий раз, когда его отношения с другими распадаются, он вспоминает, кто «любит» его по-настоящему. При любой неудаче он возвращается в тёплые объятия своих фанатов. Его лицо вновь украшают мужественный (пусть и несколько отрешённый) взгляд и широкая улыбка. Рукоплескания и восторженные крики толпы вливаются в него подобно любимой симфонии, согревают его холодную душу и придают ему сил не хуже самой концентрированной дозы Сыворотки V.

Ещё раз: первое место в научной этике занимает согласие. Всё, чему Хоумлендера подвергли в детстве и по сюжету обоих сезонов, произошло без его одобрения, против его воли. С ним обошлись бесчеловечно. За годы пыток у него сложилось впечатление, что он себе не хозяин. Что он, обладатель самого мощного в мире арсенала сверхспособностей, — не более, чем собственность «Воут». Его жизнь представляет из себя ад, разобраться в котором способен не каждый. Простой обыватель вряд ли поймёт его страдания.

Без вмешательства Джон обречён бессознательно воссоздавать эксперименты, которые пережил в детстве. Образ комнаты, где его содержали, и того самого голубого одеяла, скорее всего, не покинет его до самой смерти.